автордың кітабынан сөз тіркестері  Выстрел

Анатолий Рыбаков

Кстати, какая у тебя тема?

— Учет на складе, — произнес Юра с отвращением.

— Прекрасная тема! — воскликнул Валентин Валентинович. — На складе ты станешь деловым человеком, изучишь ткани.

Валентин Валентинович ударил себя ладонью по лбу:

у, а чего ее рекламировать? Знаешь такой город Ачинск?

— В Сибири?

— Точно. Не на всякой карте найдешь. Есть там малюсенький магазинчик, торгует лаптями, дегтем, веревками, гвоздями, косами, серпами. Где же эта лавчонка себя рекламирует? Не угадаешь. В парижских газетах. И за рекламу плачено золотом. Вот так!

Если женщина ушла от мужа, порядочного и достойного человека, бросила сына, ее можно только презирать. Конечно, любовь, страсть и так далее, и все же долг выше всего.

Витька Буров, он же Альфонс Доде, гроза Арбата

поела.
Белка опять затянула тонким голоском:
Была весна, цвела сирень, и пели пташечки.
Братишка с Балтики сумел кой что залить.
Ему понравилась красивая Наташенька,
Такой кусочек не хотел он пропустить…
— Я поговорю на фабрике, — сказал Миша.
— Сам работай, если тебе надо! — ответила Белка

помрет. Тебе сколько лет?
— Нисколько.
— Четырнадцать лет записано, — сказала старуха.
— Записано… — усмехнулась Белка. — Где это?
— В домоуправлении, а как же.
— Хочешь, на фабрику устрою? — предложил Миша.
— Чего, чего? — насмешливо переспросила Белка.
— На фабрику устрою, на работу. Получишь специальность, зарплату, оденешься. Плохо разве?
— Все лучше, чем с жульем то возиться, — сказала старуха. — Ты послушай, что человек говорит.
Белка молчала.
— Платок бы купила, ботинки, — продолжала старуха. — Зимой босиком не побежишь. Сахару бы поела.
Белка опять

— Ну и знай!
— Посадят в тюрьму, и тебе будет плохо, и бабка твоя с голоду помрет.

Подобрала на вокзале, в голод еще, вот и живет. Как крестили, не знаю. Во дворе Белкой кличут.
— Почему в школу не ходишь? — спросил Миша.
— Не хочу и не хожу.
— А если в колонию отправят?
— Убегу.
— Брали ее, — сказала старуха, — убежала, откуда хошь убежит, верткая.
Стол был пуст, никаких следов еды, даже посуды не было: ни стакана, ни кастрюли, ни чайника.
— На что живете?
— А что люди добрые дадут, на то и живем. И Белка вон кормит, не обижает, спасибо!
— А ты где достаешь? — спросил Миша у Белки.
— Где надо, там и достаю.
— Можно попасться.
Болтая ногами, Белка запела:
Что вы советы мне даете, словно маленькой,
Ведь для меня давно решен уже вопрос.

16

Разговор с Витькой действительно не получился. Но то, что увидел тогда Миша, внесло в его представление существенную поправку: Витька защищал мать от пьяного отца.
После учкома, вечером, Миша отправился к Белке.
По узкой лестнице с выщербленными цементными ступенями спустился в подвал, открыл дверь с ободранной обшивкой из грязной мешковины и очутился в темном коридоре со скользкими стенами, пропитанном гнилыми запахами сырой штукатурки, нищего жилья, вонючего тряпья, подгоревшего подсолнечного масла.
Комната тоже была сырой, полутемной, с голыми стенами, низким, сводчатым потолком, придававшим ей вид кельи.
Под потолком тускло серел маленький прямоугольник окна, выходящий в яму, прикрытую со двора металлической решеткой.
На постели, застланной тряпьем, сидела тетка или бабушка Белки — нищая старуха, побирушка. За квадратным, грубым, голым столом на табурете — Белка.
Табурет был единственным. Миша стал, прислонившись к косяку двери.
Белка исподлобья посмотрела на него и отвернулась.
Старуха, бормоча, перебирала тряпье на кровати.
— Слушай, Белка! — сказал Миша. — Как твое настоящее имя?
— Белка! — вызывающе ответила девочка.
Миша повернулся к старухе:
— Как ее зовут?
— Кто знает, — пробормотала та, перебирая тряпье, — приблудная девчонка. Подобрала на вокзале, в голод еще, вот и живет. Как крестили, не знаю. Во дворе Белкой кличут.
— Почему в школу не ходишь? — спросил Миша.
— Не хочу и не хожу.
— А если в колонию отправят?
— Убегу.
— Брали ее, — сказала старуха, — убежала, откуда хошь убежит, верткая.
Стол был пуст, никаких следов еды, даже посуды не было: ни стакана, ни кастрюли, ни чайника.
— На что живете?
— А что люди добрые дадут, на то и живем. И Белка вон кормит, не обижает, спасибо!
— А ты где достаешь? — спросил Миша у Белки.
— Где надо, там и достаю.
— Можно попасться.
Болтая ногами, Белка запела:
Что вы советы мне даете, словно маленькой,
Ведь для меня давно решен уже вопрос.
Оставьте, папенька, ведь мы решили с маменькой,
Что моим мужем будет с Балтики матрос.
Ах, сколько жизни он вложил в свою походочку,
Все говорили, что он славный морячок.
Когда он шел, его качало, словно лодочку,
И этим самым он закидывал крючок.
Была весна, цвела сирень, и пели пташечки…
Она оборвала песню:
— Ты зачем пришел?
— В гости.
— Погулять со мной хочешь? Деньги у тебя есть?
— Денег у меня нет.
— А на кино у тебя хватит?
— На кино, пожалуй, хватит.
— Тоже кавалер нашелся!
— Чем не кавалер?
— Легавый — вот ты кто!
— Так уж легавый