Кадры для администрации всегда брались с ветру
Прислуга почти вся в русском городе состоит из местных. Это лучший способ ассимиляции! Они видят нашу жизнь изнутри, и она им нравится. Богатые сарты стали делать окна в домах и ездить в европейских экипажах! Еще лет двадцать, думал я, и тут будет, как в Рязани.
– Но теперь вы полагаете иначе? – насторожился Тринитатский.
– Да, Михаил Львович. Увы. Мы упустили из виду духовенство. Более того, мы необдуманно поддерживали его все это время. И еще народный суд. Вместо того чтобы внедрять в обиход наше общее право, мы законсервировали адат с шариатом. Лишь бы меньше было текущих хлопот! И в итоге получили мусульманский ренессанс.
– Так плохо?
– И все хуже и хуже. Эти ишаны, эти бродячие монахи-каляндары… Под тонким слоем внешнего согласия кипит котел. И может взорваться. А мы опять узнаем об опасности,
Там, в бывшем дворце правителя, обращенном теперь в артиллерийский склад
Цены поразили его: почти как в Москве.
Там же и омывался… Грязная вода стекала Титусу на голову и заливала постель, но попутчика это нимало не беспокоило.
Сразу семнадцать новых деревень учредили за один только этот год.
– Можно ждать, но не бездельничать, –
Там еще есть три рода: бадракли, карлюк и марка. Все они локайцы, и родоначальником своим считают чингисхановского полководца Локая. А прочих, значит, всех стригут и бреют. И остальные народности очень их боятся и всецело им подчиняются. Так было до семидесятых годов. Тогда в Кулябском вилайете образовался Второй Локай. И он хуже всех. Другого такого страшного места нет в целом Туркестане
На десерт притащили огромные красные вернинские яблоки[36], вишню, малину, бухарские сливы кок-султан и даже небольшую дыню хандаляк.
И уже на границе старого города капитан вывел туристов к Гур-Эмиру.
Мавзолей над прахом великого человека произвел на Алексея сильное впечатление. Будто энергия Железного Хромца витала под куполом! Перед самой могилой гостя пробрала нервная дрожь. Глыба черно-зеленого нефрита, самый большой монолит в мире, была расколота надвое и затем тщательно скреплена. Кто испортил надгробие, достоверно неизвестно. Грешат на многих, в том числе на персидского царя Надир-шаха, завидовавшего славе Тамерлана. Самой могилы не видно – она спрятана в подземелье. Нефрит украшен бунчуком и белым знаменем. Рядом еще восемь камней-надгробий – сына повелителя Шахруха, внука Улугбека, советников и какого-то святого. Возле могилы группа правоверных вполголоса занималась каламом[15]
