Он видел тяжесть на сердце, и бог через него прощал, исцелял, примирял с собой. А без этого: маленький грех тянет за собой второй, покрупнее, за ним третий, более страшный, четвертый, еще страшнее, пятый и так далее, и совесть притупляется, и из отчаяния рождается безразличие.
Не знаю, как закончить стишок — мне не нравится последняя строчка. Может, поможешь, ты ведь у нас поэт?! Хочется, чтобы по смыслу было что-то типа «А Серега будет жариться в аду на медленном огне, в то время как я с братьями во Христе буду отжигать с горячими цыпочками в новом Иерусалиме».
Заниматься социальной проституцией — вести блоги, делать обзоры на жрачку, обзоры на технику, обзоры на обзоры и т. д. мне не позволяла какая-никакая да репутация,
— Так что, получается, вы убили свою дочь? — глядя в окно, спросил он.
— Да ну что вы? Это ведь литература, вымысел...
— Вы мне рассказываете, что здесь вымысел?! Я, по-вашему, не знаю, как это делается? — Управляющий развернулся, подошел к приемнику, двойным хлопком выключил его, вернулся в кресло.
— А впрочем, — добавил он после недолгих раздумий, — какая разница? Главное — не экстремизм.
Но теперь, братья и сестры, их зверь сам возымел голос и волю, отличную от воли создавших его! Они назвали его e-gov, что расшифровывают для себя как electronic government, но не сокроется истина от взора верующего, не обманется паства Господня! Чье пресвятое имя пытаются извратить они, чей светлый образ они силятся осквернить? Имя, открытое Моисею на горе Синай! Яхве — Ягве — Иегова — Отец Вседержитель, творец неба и земли!
Жена обдумывала — оставлять ли ребенка. Сделать тест на беременность трусила — сентиментальность могла помешать трезво оценить ситуацию; приобщить к размышлениям мужа тоже не торопилась: человек, которому беременность не сулила девятимесячного страдания, мог попытаться настоять на неведомом своем
он опасался, что наши отношения стояли на глиняном фундаменте. Разумеется, этого не было и быть не могло — мы росли на рэпе, а более гомофобной и маскулинной культуры до сих пор еще не придумали