Альбина, тормозишь! Воронцов, спать будешь в янве, лет через сто
Мой Гильс – Темнейший, как и должно быть, а мой Егор – Хитрейший Морок.
Темнейший впервые так целовал ее, сжав копну волос в кулак и не давая пошевелиться. Странная боль полилась по животу и позвоночнику. Все стало неважно: и Тьма, и воронка, отлетел куда-то далеко страх и холод…