автордың кітабынан сөз тіркестері  Елена

Александр Герцен

Горе тому, кто мечтал о власти, - у него в душе пропасть, которую ничто не может наполнить.

Так-то удовольствия человеческие никогда не обходятся без лишений.

Сколько раз перечитывал он «Manon Lescaut», «La religieuse» и другие усопшие повествования об усопших людях прошлого века. Впрочем, это понятно: роман некоторым образом заменял ему жизнь действительную.

Иван Сергеевич так привык к порядку, что не мог видеть равнодушно какую-либо вещь не на своем месте, то есть не на том, которое принадлежало ей по праву десятилетней давности. Редкие посещения немногих знакомых, мытье полов, вставка рам разрушали по временам этот порядок и давали ему занятие. Он располагал все по-старому и, пользуясь случаем, перетирал пистолеты, отвинчивал замки, мазал их маслом и т. д.

Правда, горькие минуты бывают с человеком, который, думая до 45 лет, что из себя сделать, увидит наконец, что уж выбор невозможен и что некуда себя деть, а остается доживать свой век, пока бог грехам терпит.

Но что же ему было делать дома? Он не имел близкого человека, которому мог бы передать думу или чувства, волновавшие его душу; но он не имел и этих дум.

Только та мать так любит детей, которая страстно любила отца их; она в ребенке продолжает любить его, это - апофеоз самой любви их.

О, я любила тебя, любила за твою пламенную любовь к нему; наши души сочувствовали, они были одинаковы, родные.

Знаете ли вы то чувство, когда человек очнется после обморока? Он видит, что все знакомое, но точно будто в первый раз, двух мыслей связать нельзя, удивительная тупость в голове; человек делается меньше, чем скот, растение. Точно то же сделалось в душе князя.

Если человек, сильно пораженный несчастием, вместо слез захохочет, его погибель верна - тут уже нет спасенья: