НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ЧХАРТИШВИЛИ ГРИГОРИЕМ ШАЛВОВИЧЕМ, ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ЧХАРТИШВИЛИ ГРИГОРИЯ ШАЛВОВИЧА
Сборник публицистики Бориса Акунина, состоящий из трех частей и посвященный теме самоубийств среди литераторов и самоубийства как явления. Тексты не претендуют на научную достоверность, при этом в них приведена история и философия явления, примеры неординарных способов и причин уйти из жизни. Описывая жизнь известных писателей, автор делает упор не на творческом пути, а на обстоятельствах, подтолкнувших их к добровольному уходу из жизни.
Каждый раз, когда мне приходится читать Акунина, я не могу перестать задавать себе вопрос: как можно писать так вульгарно после прочтения Мисимы, да и других японцев, в оригинале? В общем, не люблю я Григория Шалвовича. Но уважаю. В книге много данных, интересных, шокирующих, заставляющих задуматься. Но вывода нет. Да и каким он вообще может быть...
Очень хорошее и систематическое исследование темы. Просто фанатам Акунина читать не советую: это не роман, и даже не историческое исследование. Интересно будет психологам, людям работающим с темой самоубийств, интересно людям, находящимся в поиске ответа на вопросы о смысле и ценности жизни. Много примеров из произведений, хороших метафор депрессивного состояния в литературе.
«Как бы ни был чужд этот мир, самоубийство не ведет к просветлению. Как бы ни был благороден самоубийца, он далек от мудреца. Ни Акутагава, ни Дадзай Осаму и никто другой не вызывают у меня ни понимания, ни сочувствия», — с восхитительной черствостью пишет Кавабата Ясунари, несколько лет спустя отравившийся газом. «Я не люблю самоубийц. Не могу уважать писателя, покончившего с собой», — надменно заявляет тридцатилетний Мисима Юкио, а в сорок пять взрежет себе живот. «В этой жизни помереть нетрудно, сделать жизнь значительно трудней», — поучает Есенина победительный Маяковский, который через четыре года застрелится. «Негоже, Сережа, негоже, Володя», — корит обоих Марина Цветаева, а потом повесится на гвозде в сенях.
Взяв старт, человеческая жизнь начинает дорогу к финишу — и когда набирает скорость при разбеге, и когда несется во весь мах, и когда, устав, замедляет бег.