Они были виртуозами по части политических интриг и коварных заговоров, загадочных убийств и романтических приключений. На протяжении трехсот лет великая династия негласно правила Флоренцией и Тосканой, а также влияла на мировую политику — в знаменитом роду были две королевы Франции и четыре римских папы. Благодаря меценатству Медичи смогли раскрыть свои таланты величайшие художники, которых когда-либо видел мир: Донателло, Боттичелли, Рафаэль, Микеланджело. В этой книге вы познакомитесь с представителями знаменитого рода — хитрыми политиками и искусными дипломатами, большими учеными и редкими ценителями искусства, оставившими заметный след в истории.
Язык, конечно, деревянный 😬 сложилось ощущение, что корректировки текста не было вообще. Автор любит двоеточия:) касательно информации, то в некоторых моментах прямо нагромождение каких-то фактов, из-за чего линия сюжета теряется. С одной стороны будто бы и интересно читать, но с другой кажется, что слишком много информации, не относящихся непосредственно к Медичи :(
Всё-таки дочитала до конца 🤭 книга оказалась интересной и познавательной. Несколько мешают домыслы автора, но в целом весьма читабельно. Рискну прочесть ещё "Борджиа" этого же автора и мысленно настроилась на пунктуационный ад 😂
Средневековые банки – это были конторы, находившиеся на рынках или в каких-нибудь людных местах. Внутри помещения был прилавок, за которым ростовщики вели свои дела. Если банкир разорялся и не мог выплатить долги кредиторам – приходили полицейские и ломали прилавок. Прилавок по-итальянски: банко (banco), сломанный – ротто (rotto). Получается: банко ротто (banco rotto), или банкрот – вот происхождение этого слова.
Перед тем, как писать о куполе флорентийского собора, я хочу процитировать одну фразу режиссера Франко Дзеффирелли, автора фильмов «Чай с Муссолини», «Укрощение строптивой», «Ромео и Джульетта», «Травиата», «Каллас навсегда» и многих других: «Когда я чувствую, что депрессия одолевает меня, я возвращаюсь во Флоренцию, чтобы посмотреть на купол Брунеллески: если гений человека зашел так далеко, то я тоже могу и должен пытаться творить, действовать, жить». Но на строитель