Но, услышав следующую мысль арх-дионаха, Аннев почувствовал себя полным ничтожеством. Хорошо, что Содар этого не видит. Мальчишка разбил бы ему сердце.
— Ничего я не забыл, — прошипел Аннев, чувствуя, как кровь застучала в ушах. — Не могу забыть. Пока вы там, наверху, радовали своими успехами дионахов, я сидел здесь один, снова и снова вспоминая о том, каково это — сжечь дотла место, служившее домом друзьям, женщинам и детям, и похоронить их всех под горами пепла. Он шагнул к Титусу и Терину, вынуждая их попятиться к двери. — Пока вы там, наверху, наслаждались видами столицы, я сидел во тьме под землей. — Он сделал еще один шаг. — Когда вы шутили и смеялись, наслаждаясь своей новой жизнью и способностями, я прятался от убийц.
И теперь я знаю по своему опыту: любая неудача несет в себе бесценный дар — возможность начать с чистого листа. Успех же ничему не учит и говорит лишь о том, что ты еще просто не достиг своих границ.
— Чему же тогда научили тебя твои неудачи?
— Тому, что пока я выбираю чистый лист — никаких границ нет
длинная история. Трагичная. Может, расскажу как-нибудь в другой раз. Но мораль ее такова: убегая от Судьбы, человек на самом деле бежит от своего будущего «я». После того, как мы сменили множество масок и имен, мы становимся тем, от чего пытаемся убежать.
— Потому что ты ломал меня несметное число раз. И теперь я знаю по своему опыту: любая неудача несет в себе бесценный дар — возможность начать с чистого листа. Успех же ничему не учит и говорит лишь о том, что ты еще просто не достиг своих границ.
— Чему же тогда научили тебя твои неудачи?
— Тому, что пока я выбираю чистый лист — никаких границ нет.
