автордың кітабынан сөз тіркестері  Прошлое и настоящее

Томас Карлейль

конечном выводе, всякое Правительство есть точный символ своего Народа, с его мудростью и безумием; мы можем сказать: каков Народ, таково Правительство. -- Весь громадный вопрос об Организации Труда и, прежде всего, об Управлении Трудящимися Классами должен быть, что весьма ясно, в его главной сути разрешен теми, кто практически стоит в его центре; теми, кто сам работает и стоит во главе работы

Если известны люди, которых выбрал Народ, то тем самым известен и самый Народ, в его настоящей цене или ничтожности.

Люди уважают людей. Люди почитают в этом "единственном храме мира", как его называет Новалис, Присутствие Человека! Почитание Героев, истинное и благословенное, или даже ошибочное, ложное и проклятое, имеет место всегда и везде. В этом мире есть только одно божественное, сущность всего, что было и когда-нибудь будет божественным в этом мире: уважение, оказываемое Человеческому Достоинству сердцами людей. Почитание Героев, в душах героических, ясных и мудрых людей, -- это постоянное присутствие Неба на нашей бедной Земле: если его здесь нет, Небо закрыто от нас; и все тогда под Небесным запрещением и отлучением, и нет тогда более ни почитания, ни достойного, ни достоинства, ни счастья на Земле!

Не в том, чтобы "не иметь никакого дела" с людьми, но в том, чтобы не иметь с ними несправедливого дела, а, наоборот, иметь с ними всякое хорошее и справедливое дело, -- только в этом и может быть признано достижимым его и их счастье, и только в таком случае этот обширный мир и может сделаться для обеих сторон домом и населенным садом.

И что это за легкомысленное заблуждение, в которое мы все попали, -- будто какой-нибудь человек должен или может обособляться от людей, не иметь с ними "никакого дела", кроме "дела" расчета по платежам! Это -- самая глупая сказка, которую какое-либо несчастное поколение людей когда-либо рассказывало друг другу. Люди не могут жить обособленными; мы все связаны друг с другом для взаимного добра или даже для взаимных огорчений, как живые нервы одного и того же тела. Ни один наиболее высоко стоящий человек не может разъединить себя ни с одним, стоящим наиболее низко. Обдумайте это.

Но к вам, Труженики, к тем, которые уже трудятся и стали как бы взрослыми мужами, благородными и почтенными в своем роде, вот к кому взывает весь мир о новом труде и благородстве! Победите смуту, раздор, широко распространившееся отчаяние мужеством, справедливостью, милосердием и мудростью. Хаос темен, глубок, как Ад; дайте свет, -- и вот вместо Ада -- зеленый, цветущий Мир. О, это величественно, и нет иного величия. Сделать какой-нибудь уголок Божьего Творения немного плодороднее, лучше, более достойным Бога; сделать несколько человеческих сердец немного мудрее, мужественнее, счастливее, -- более благословенными, менее проклятыми! Это -- труд ради Господа. Закоптелый Ад смуты, и дикости, и

Люди не могут жить обособленными; мы все связаны друг с другом для взаимного добра или даже для взаимных огорчений, как живые нервы одного и того же тела. Ни один наиболее высоко стоящий человек не может разъединить себя ни с одним, стоящим наиболее низко.

Некий Герцог Веймарский, наш современник, вовсе не бог, но человек, получал, как я считаю, процентами, налогами и всякими доходами, менее, чем получает иной из наших Английских герцогов одними процентами. Герцог Веймарский должен был, с помощью этих доходов, управлять, судить, защищать и во всех отношениях заведовать своим герцогством. Он делает это так, как мало кто; и, кроме всего этого, он улучшает земли, исправляет берега рек, содержит не только солдат, но и Университеты, и различные учреждения; и при его дворе жили следующие четыре человека: Виланд, Гердер, Шиллер, Гёте. Не как прихлебатели, что было невозможно; не как застольные остряки и поэтические Катерфельто; но как благородные Мужи Духа, действующие под покровительством благородного Мужа Практики; защищаемые им от многих невзгод; может быть, от многих ошибок, гибельных уклонений. Небо послало, еще раз, Небесный Свет в мир, и честь этого мужа была в том, что он приветствовал его. Новый благородный вид Духовенства, под покровительством старинного, но все еще благородного вида Короля!

Отгоните далеко прочь от себя буканьерство; измените, отмените немедленно все законы буканьеров, если вы хотите одержать какую-нибудь победу, которая была бы прочна. Пусть Божественная справедливость, пусть жалость, благородство и мужественная доблесть, с большим или меньшим количеством кошельков золота, засвидетельствуют о себе в этот краткий миг вашего Жизненного перехода к Вечности, к Богу и Молчанию

Трудно? Да, это будет трудно. Хлопок с короткими волокнами, это тоже было трудно. Большой куст хлопчатника, долго бесполезный, непокорный, как чертополох при дороге, -- разве вы не покорили его; разве вы не превратили его в великолепную бумажную ткань, в белые тканые рубашки для людей, в ярко воздушные одежды, в которых порхают богини? Вы взорвали горы, вы твердое железо сделали послушным себе, как мягкую глину; Исполины Лесов, Ётуны Болот приносят золотые снопы хлеба; сам Эгир, Демон моря, подставляет вам спину, как гладкую большую дорогу, -- и на Конях огня, и на Конях ветра носитесь вы. Вы -- самые сильные. Тор рыжебородый, со своими голубыми солнечными очами, с веселым сердцем и тяжелым молотом грома, вы и он одержали верх. Вы -- самые сильные, вы, сыны ледяного Севера, дальнего Востока, шествующие издали, из ваших суровых Восточных Пустынь, от бледной Зари Времени и доныне! Вы сыны Ётуна земли, земли Побежденных Трудностей. Трудно? Вы должны попытаться сделать это. Попытаться когда-нибудь с сознанием, что это должно и будет сделано. Попытайтесь сделать это, как вы пытаетесь сделать нечто, гораздо более жалкое: наживать деньги! Я еще раз буду биться за вас об заклад против всех Ётунов, Портновских богов, двуствольных Лордов и каких бы то ни было Обитателей Хаоса!