Необычайная история об изобретении воздушного шара, о великом ученом Монголофье, о шелковой юбке и говорящей жаровне
С некоторыми работами «Общества станковистов» перекликаются иллюстративные циклы Б. Земенкова. Этот тонкий и остроумный художник был человеком разносторонних дарований; одно время он примыкал к немногочисленной группе литераторов-экпрессионистов, а позднее получил известность как авторитетный москвовед, умевший воскрешать в своих книгах, рисунках, устных рассказах облик давно исчезнувших домов и улиц. Впрочем, как свидетельствуют современники, к его рассказам следовало относиться осторожно—обожавший всевозможные мистификации Земенков принадлежал к числу самых колоритных московских чудаков и оригиналов. Одна из его бесспорных удач в книжной графике — оформление «Необычайной истории об изобретении воздушного шара…» Галины Владычиной (1927).
Авторы использовали подлинную фамилию французских естествоиспытателей XVIII в. братьев Жозефа и Этьена Монгольфье, но фигуры прототипов слились в единый откровенно гротескный образ главного героя—чудака-изобретателя в камзоле и накрахмаленном парике, постоянно курящего огромную трубку. Поэт и иллюстратор не стремились достоверно воссоздать историю важного технического открытия, объяснить его физическую природу. Им было гораздо важнее показать, насколько наивно выглядит это открытие сегодня. Даже в пределах одного разворота Земенков использовал разные стилистики: Монгольфье изображен в карикатурной, но по-своему изысканной манере, обстановка его лаборатории воспроизводится с реалистической основательностью, дома и любопытные прохожие словно нарисованы ребенком, недавно научившимся держать в руках карандаш. Наборный шрифт постоянно чередуется с рукописным. Но этот сознательный эклектизм не мешает восприятию книги, усиливает ее комический эффект. На обложке название стихотворения написано прямо на облаках, а композиция последней страницы построена на контрастном сопоставлении изящных летательных аппаратов и неуклюжих, скособоченных домов.
Авторы использовали подлинную фамилию французских естествоиспытателей XVIII в. братьев Жозефа и Этьена Монгольфье, но фигуры прототипов слились в единый откровенно гротескный образ главного героя—чудака-изобретателя в камзоле и накрахмаленном парике, постоянно курящего огромную трубку. Поэт и иллюстратор не стремились достоверно воссоздать историю важного технического открытия, объяснить его физическую природу. Им было гораздо важнее показать, насколько наивно выглядит это открытие сегодня. Даже в пределах одного разворота Земенков использовал разные стилистики: Монгольфье изображен в карикатурной, но по-своему изысканной манере, обстановка его лаборатории воспроизводится с реалистической основательностью, дома и любопытные прохожие словно нарисованы ребенком, недавно научившимся держать в руках карандаш. Наборный шрифт постоянно чередуется с рукописным. Но этот сознательный эклектизм не мешает восприятию книги, усиливает ее комический эффект. На обложке название стихотворения написано прямо на облаках, а композиция последней страницы построена на контрастном сопоставлении изящных летательных аппаратов и неуклюжих, скособоченных домов.
Бумажных страниц: 13