Творчество — это всегда диалог. Разделенный опыт, боль, тоска, восторг, связующая нить между людьми, чьи роли могли меняться по щелчку пальцев, — и вот уже автор становился слушателем, привнося что-то свое в понимание сути.
Никогда — слышишь, никогда — не сомневайся в себе. Истории могут разрушать миры и строить их. Они возвращают забытых и исцеляют мертвых. Дают надежду там, где ее быть не должно. Они вечны, как и сны, — истории живут вне времени.
— Он и есть основа времени, — отозвался Клирик. — Долгое время я отрицал саму концепцию, пытался воззвать к христианским доктринам, но есть универсальные смыслы, не имеющие с религией ничего общего. Есть Высшее Сознание — люди зовут его Яхве, Унетланви или тысячами других имен, — и есть Время. Для кого-то это река, что рождается на востоке и умирает на западе. Для кого-то — змея, кусающая себя за хвост. Бесконечный цикл перерождения.
— …Который был нарушен, — закончила Липа. — Миры не обновляются. Они умирают.
Гротескный мегаполис был для Липы чужим и неуютным, и все же она не желала ему гибели. Не хотела, чтобы город Игнаса стал похож на Ричмонд. В любом месте можно отыскать что-то значимое — мелочь, за которую его можно полюбить, будь то забавный аквариум в витрине через дорогу или музыкальный ритм, лившийся из ретро-автомата.
Фейртаун был частью большого города, как и каждый из них был частью чего-то большего. Миллионы микроорганизмов служили человеческому телу, как миллионы анимонов — Хозяйке Скорби. Всегда было что-то большее. То, чему ты принадлежал.
