автордың кітабынан сөз тіркестері  Агентура

Геннадий Мурзин

вас так волнует окно?

— Ошибаетесь, — уже абсолютно спокойно ответил

Сержант Юрин стоял с полчаса, молча наблюдая за происходящим, потом также молча подошел к стоящей в углу этажерке и стал лениво перебирать книги, листая некоторые из них.

— В июне, ну, того, лихого года, когда война началась, пришел к ним староста и сказал, чтобы захватили самое ценное из вещей, чтобы прибыли в Каменец-Подольск к коменданту немецкому.

от новой власти, али как?

— Здравствуйте, — за обоих ответил капитан Целищев. — Мы — из госбезопасности…

— Те, что шпионов, диверсантов и бандеровцев ловят?

— Ну… примерно…

В разговор вступил сержант Осипенко.

— Тетя Катя, капитан Целищев приехал издалека, с Урала. Его интересуют бывшие соседи, — он махнул в сторону правления колхоза.

— Немецкий староста, что ли?

— Нет, тетя Катя. Расскажите о тех, что жили до войны.

—

Заметив вышитые и строченые занавески на окнах, Целищев спросил:

— Живут, что ли?

— Нет. Теперь здесь правление недавно образованного колхоза.

Точно также ощущаешь себя, когда приходишь в театр на премьеру, а уходишь после спектакля — обманутым: происходившее на сцене — не искусство, а его подделка.

Майор Кадочников, мой тогдашний кумир, относился с долей скепсиса к происходящему во время обыска. Я это не видел, но ощущал. Я чувствовал, что он прав, а вот объяснить — не мог. Он не доверял, потому что за плечами огромный жизненный опыт.

— Илья Максимович, это же хорошо, когда жалуются. Значит, взяли за живое. Значит, на верном пути. Хуже, когда жулье станет благодарить.

— О чем ты? Какое «жулье»?

— То самое жулье, с которым мне приходится иметь дело.

—

Соловейчик внимательно прочитал протоколы и поставил подписи. И спросил:

— Что со

Я, надеюсь, могу рассчитывать, что чистосердечное признание наш суд учтет? — он с надеждой посмотрел на следователя.

Он улыбался, но внутри-то кошки скреблись.