рау Вернер имела несколько банковских карт, куда клиенты перечисляли деньги. Но при этом говорила, что карты неизбежно оставляют цифровой след и тот, кто хочет потеряться в каменных джунглях, не должен об этом забывать. «Помнишь сказку о Гензеле и Гретель? — говорила она маленькой Барбаре. — Они оставляли след из хлебных крошек, который склевали птицы. Пользуясь пластиком, ты оставляешь след из цифровых крошек, и уж его никто никогда не склюёт. Он останется навечно, и по нему тебя сможет выследить кое-кто похуже ведьмы пряничного домика». — «Кто именно? Папины бесы?» — пугалась девочка. «Государство!» — Фрау Вернер произносила это слово, округляя глаза и понижая голос, как имя древнего кровожадного божества.
Каждая страница дневника делилась на три колонки. В первой Барбара писала главные значения выпавшей карты. Во второй — собственные соображения, что бы она могла значить. Например: «Карта Дьявол указывает на соблазн, который меня преследует. Возможно, я всё-таки пойду в кино на „Астрал-5“ и не успею сделать уроки. Вечером мама меня отругает». Третья колонка заполнялась перед сном. В ней Барбара писала, что произошло на самом деле и оказалась ли предыдущая трактовка верной: «Так и вышло. Я пошла в кино и вечером получила от мамы выволочку. Зато фильм клёвый!»
Барбара боялась, что Рудольф исчезнет, оставит её одну в этом безумном пугающем мире. Том самом мире, где мать может не задумываясь обменять собственную дочь на магическое прозрение.
