Оглавление

Экспрессия

«Ну вот, здрасьте, веснушки высыпали», — рассматривала она себя в зеркало. В детстве они её огорчали из-за насмешек мальчишек. «Конопатая, конопатая» — смеялись они, показывая в неё пальцами. А теперь эти конопушки ей даже нравятся, и ранняя весна всегда радует. После холодной зимы и весенних паводков вдруг просыпается всё живое: первая зелень травы, робкие почки на деревьях, скромные цветы, пение птиц…

И в один из тёплых апрельских дней она отправилась в городской парк. Можно было пригласить подругу, но сегодня не хотелось надоевших разговоров о бытие, одиночестве.

Солнечно. Выходной день. Дождавшись тепла, горожане высыпали на природу.

Парк дышал распускающейся зеленью, свежестью. Из глубины нежной салатной дымки доносилась музыка, которая очень вязалась с её весенним настроением. Как хорошо, что она выбралась подышать чистым воздухом, полюбоваться весной. Да и в душе всё трепетало, будто пришла на свидание с любимым после долгого отсутствия. Как же здорово!

Проходя мимо танцевальной площадки, она остановилась, чего раньше никогда не делала. В этот раз из репродуктора лилась прекрасная музыка: «Вальс цветов». На асфальтированной площадке кружились три пары средних лет и две пары — женщины. Еще несколько «молодушек» и двое мужчин стояли в ожидании.

Она заслушалась, прикрыв глаза… Вспомнилось время, когда она совсем юная занималась в школе бальных танцев, где главным было — держать спинку. Как давно это было… лет двадцать назад. А сейчас в моде совсем другие импровизированные танцы.

Зазвучало танго Оскара Строка «Ах, эти чёрные глаза». Её любимое танго…

Вдруг чья-то рука коснулась ее локтя:

— Разрешите пригласить вас на танец?

Она открыла глаза. Перед ней стоял элегантно одетый мужчина средних лет.

— Нет, нет, я не танцую, остановилась послушать, — смущаясь и волнуясь ответила она.

— Я не принимаю отказ. Положитесь на меня, у нас получится!

Это было сказано так утвердительно-доброжелательно, что она как заворожённая подала ему руку.

Он уверенно повёл её в центр площадки и также уверенно одной рукой обнял талию, а в другую положил её ладонь. «Не волнуйся и слушайся меня», — тепло, с нежностью глядя в глаза, произнес мужчина. И она кивнула, будто они давно знакомы — подчинилась как подчиняются любимому. «Держа спинку» прильнула к партнёру, эффектно положив свою руку на его плечо ближе к шее.

«Экспрессия начинается там, где заканчивается мышление» (Альбер Камю).

Они стали танцевать, сначала медленно узнавая друг друга, затем более увлечённо, выразительнее. Танго без правил! Азарт и уверенность партнёра передавались ей, а она с радостью их принимала, отдаваясь музыке, чувствам… Это завораживало их самих и наблюдавших. Танцующие расступились на края площадки.

Казалось, в этот момент существовали только она и он, которые понимали друг друга в каждом движении ног в унисон музыке, изящных изгибах её ещё молодого и крепкого тела, в возвышенном состоянии души… и страсти!

Но всему есть конец: музыка закончилась! Последний взмах руками, и они обнялись под громкие аплодисменты зрителей.

У неё пылали щёки, она смущалась…

Партнёр галантно проводил её до края танцпола. «Благодарю вас за танец», — поцеловав ей руку, он удалился.

А она ещё долго приходила в себя, не веря в это чудесное превращение.

Неновогодняя сказка. На заметку

Диким табуном проскакали новогодние дни. Город притих, излив восторг. И лишь переполненные баки для мусора несут тяжелую участь, которая на них свалилась. Чёрные, голубые, желтые разбухшие пакеты вот-вот разорвут баки, цепляются друг за друга, дабы не оказаться за бортом.

На огороженной площадке возле баков, где до Нового года складывали всякую габаритную ненужность, выросла гора елей да сосен — высоких и маленьких, объемных и худеньких, всех цветов зелени. Теснят друг друга и отвоевывают пространство, каждый себе!

— Скорее бы приехала эта мусорка! Сколько можно такие унижения терпеть? — раздражалась небольшая, но пышная зеленая елочка. — Да еще эта облезлая сосна растопырила свои лапы, будто она одна тут!

Облезлая сосна высокомерно промолчала.

— И правда, долго еще нам здесь мучиться? — спросил кто-то из глубины колюче-зеленой кучи, обращаясь ко всей отверженной компании.

— Не терпится отмучиться? — съязвила желто-зеленая сосна. — Подыши напоследок.

— Неприятно ловить эти равнодушные взгляды прохожих, — буркнула пышная елочка, затем, помолчав, мечтательно произнесла: — А ведь еще недавно на меня смотрели совсем другими глазами! Я была так изумительно украшена — сама себе нравилась. А дети! С какой любовью они смотрели на меня. Мне так все радовались!

— Ага, без тебя все пошло бы не так, и Новый год не наступил, — насмешливо заметила желто-зеленая сосна.

Две маленькие скромные пихточки, прижавшись друг к другу, молча слушали перепалку. Остальные недовольно покачивали верхушками.

В самый разгар дискуссии хвойная семейка пополнилась еще одной зеленой красавицей. Она прямо рухнула на своих сородичей.

— А можно аккуратнее, — возмутилась стройная сосенка, на которую упала новенькая.

— А я тут при чем? И вообще, подвиньтесь, я не хочу лежать, мне нужно выпрямиться, — высокомерно, отпарировала новенькая.

— Выпрямляйся, кто тебе не дает! Лакеев здесь нет, — продолжала язвить желто-зеленая сосна.

— Девочки! Не надо ссориться, — пропищала одна из скромных пихточек.

— Давайте лучше вспомним, как нам было хорошо в праздники, как нас любили, — пролепетала вторая скромница.

— Любили… Меня-то, можно сказать, любили, — первой начала свой рассказ желто-зеленая сосна. — А вот в семье, куда я попала, не было никакой любви. Неуютно я там себя чувствовала и даже рада, что здесь оказалась. Грубияны такие…

— Прямо как ты, — вставила новенькая.

— Я не грубая, я обиженная… Не очень интересная оказалась семейка, что и говорить. Особенно хозяин. Он мне сразу не понравился, в первую же минуту как увидела его. Смотрел на меня так, будто съесть хотел. Жуть! Потом резко схватил меня, повалил на спину и поволок — я только успевала увернуться. А в лифте вообще, думала, хребет сломает… Потом несколько дней на балконе скучала, уже решила, что забыли про меня. Ан нет, вспомнили тридцать первого! Сыночек-подросток сразу принялся наряжать меня игрушками. Повесит одну — отойдет в сторону и посмотрит оценивающе. А лицо прямо светится от радости… Наверное, детство вспоминал. Мама его в это время на кухне хлопотала. Запахи на всю квартиру! Это были лучшие моменты. Но потом… Пора уже и за стол садиться, старый год проводить как положено, а хозяина все нет. И на звонки не отвечает. Мать подростка решила сама, без папы, вручить сыну подарок. С радостью, предвкушая, как обрадуется сыночек, подарила ему новенький телефон. Что тут началось! Сын как завопит: оказывается, он совсем другой телефон хотел. Мать чуть не плачет, настроение испорчено, а вдобавок, открылась дверь и ввалился хозяин, где-то уже благополучно проводивший старый год. Теперь раздался вопль хозяйки: ничего себе сюрпризы под самый Новый год! Орали, орали друг на друга, потом вспомнили о празднике, притихли. Сели наконец за праздничный стол. Хозяин разбавил свою радость еще и шампанским, буркнул что-то и завалился спать тут же, на диване. Сын с голодухи набросился на еду, а мать, глотая слезы, пила шампанское.

— А мне повезло! — дождавшись окончания рассказа, воскликнула худосочная ель с остатками серпантина на лапах. — Меня наряжали огромной семьей — четверо детей, их родители, бабушка.

— Да прямо общежитие, — донеслось вновь из-под зеленой горки.

— Нет, трехкомнатная квартира, небольшая, но очень уютная. И я там играла главную роль! Я уже за неделю до Нового года стояла при полном параде. А праздник какой был! До самого утра. А подарков подо мной — ого-го! Я согласна была до последней иголки осыпаться в их тесной квартире, лишь бы хоть денек еще простоять там. Эх…

— Ой, а я чувствовала себя принцессой, — нетерпеливо вставила слово пышная елочка. — Знаете…

— Видели бы вы меня! — прервала ее большая ель с широкими лапами. — Меня нарядили огромными шарами двух цветов: золотистыми и красными такими…

— Дай сказать…

— Блеск!..

— А я…

— А у меня…

Зеленые красавицы разгалделись. Они уже не слушали друг друга, каждая старалась удивить компанию своей историей.

Наконец, выплеснув эмоции, все успокоились.

— А мне скучно было, — в наступившей тишине заявила вдруг одна из пихточек, которые все это время скромно молчали. — Я к старикам попала. Нормальные старики, добрые, но… нарядили меня как смогли, скромненько так, даже гирлянды не повесили. Ну, я не обижаюсь… Вечером прилегли вздремнуть, а за час до курантов проснулись. Накрыли небольшой стол, встретили Новый год и сидели, не решаясь идти спать: боялись, что сын позвонит, а они не услышат. Ждали-ждали, потом сами позвонили ему, поздравили, поговорили с минуту. После этого выпили еще по глотку шампанского — и в кровать. У бабули давление поднялось — не до праздника…

Вновь воцарилось молчание. Все задумались над историей пихточки.

— А ты чего молчишь, новенькая? — прервав паузу, спросила желто-зеленая сосна. — Дуешься? Ладно, не дуйся, прости. Скоро все там… помиримся… Расскажи лучше, как твой новогодний праздник прошел?

— Нечего рассказывать, — грустно ответила новенькая, тряхнув изящной верхушкой. — Нет, нарядили-то меня, вам и не снилось. Стояла я высокая, стройная, роскошная, да только смотреть на меня было некому. Мои хозяева Новый год у друзей встретили. Утром примчались, схватили чемоданы — и в теплые края на все каникулы. А я как дура все дни одна простояла в жаре и духоте, бессмысленная, бесполезная… Некому было оценить мою красоту, так и увяла. Половину иголок растеряла… Сегодня приехали хозяева и сразу выбросили меня. Вот и всё.

Тут подъехал мусоровоз, и вскоре вся зеленая компания мчалась-тряслась в темном чреве большой машины. Ехали молча, каждый думал о своем, неизбежном. Желто-зеленая сосна задумчиво произнесла:

— Да… Не повезло новенькой.

Ветка смородины

Июльская жара под вечер спадала, и Вера вышла в свой небольшой садик собрать созревшие ягоды чёрной смородины. Они свисали на кусте кисточками, блестели тёмной синевой и будто играли с ней в прятки: то просились в кузовок, то скрывались под листьями.

Собрав урожай вкусной, полезной ягоды и надышавшись ароматом пахучих листьев, Вера перешла к другому кусту чёрной смородины, который отличался сортом. Его тонкие ветки были облеплены крупными ягодами-бусинками и клонились от их тяжести до земли. Ягоды этого куста менее полезны, листья не такие ароматные и их редко сажают на участках, принимая за дичку, но для Веры они всегда слаще, роднее и памятнее…

Случилось так, что Вера вышла замуж не по любви. По молодости так бывает.

До замужества она год встречалась с парнем, в которого была влюблена и верила его чувствам. Были поцелуи и объятия, как говорят, до бабочек, но близких отношений, к счастью или на беду, у них не случилось. Он ушёл на два года в армию, без обещаний жениться после службы, да и Вера не успела сказать ему о своей любви. Ей было восемнадцать лет.

Он часто писал письма, она о