автордың кітабынан сөз тіркестері  Арсений и Андрей Тарковские. Родословная как миф

Паола Волкова

фильму швейцарского режиссера Эббо Дэмонта «Странствия и смерть Андрея Тарковского

Чтобы быть свободным, нужно просто им быть, не спрашивая ни у кого на это разрешения. Надо иметь собственную гипотезу своей судьбы и следовать ей, не смирясь и не потакая обстоятельствам.

Мы хорошо знаем, «памятей» бывает много: бытовая, интеллектуальная, историко-культурная. Память воспоминаний. Память снов. Совесть – это тоже род памяти. Поскольку память – часть нашего сознания.

О том же эпизоде Тарковский писал, что этот эпизод – ассоциация с пушкинской строкой «есть упоение в бою и бездны мрачной на краю». А от рощи «попахивало чумой

Разрушенная стена церкви, не утратившая лика Богородицы – покровительницы России.

«…Поэзия меньше всего – литература; это способ жить и умирать…» – слова Арсения Тарковского могут быть эпиграфом к любому фильму и всей жизни его сына Андрея.

Я на мир гляжу из-под столика. Век 20-й – век необычайный. Чем он интересней для историка – тем для современников печальней.

Бесконечные переезды не мешали Андрею любить дом, уют, отдельную от всех, частную жизнь, красивые вещи.

Ирма Рауш-Тарковская – режиссер детского кино, писатель, актриса. У Андрея она снялась дважды: в роли Матери в «Ивановом детстве» и в роли Дурочки в «Андрее Рублеве». Она единственная из плеяды актеров Тарковского, кто был удостоен высокой международной награды «Хрустальная звезда» французской Академии театра и киноискусств. Тарковский назвал ее своей идеальной актрисой.
Поженившись, Андрей с Ирмой стали жить самостоятельно, то снимая комнаты, то ненадолго возвращаясь. Но период жизни «на Щипке» закончился. А через некоторое время в дом переехал Саша Гордон, который стал мужем сестры Андрея – Марины

Фаина Георгиевна Раневская сказала иначе: «Знаешь, мой дорогой, я так стара, что помню порядочных людей».