Сергей Носов — блестящий стилист и остроумный рассказчик. Герои его четвертого романа — петербургские оригиналы, чудаки, ставшие авантюристами волею обстоятельств. Их сумасбродные приключения, связанные с дерзаниями в области актуального искусства, наводят на нешуточные мысли о (страшно сказать) предназначении человека.
Гололедица или там гололед – Щукин так до сих пор и не усвоил разницы. В данном случае, с учетом недавнего состояния дороги, причина явления не совсем понятна; коэффициент скольжения почему-то вырос, коэффициент трения отчего-то уменьшился. Чибирев (он грохнулся первым) не стал задумываться о физике процесса, он просто выругался трехэтажным матом.
На ней и на нем, а по-русски сказать, на обоих – спортивные шапочки, одинаково желтые куртки. Что они делали на горе? Оба сосредоточенно улыбались. – Гутен таг, – поприветствовали поднимающиеся на гору с горы спускающихся. Больше на горе никого не встретили, не было там людей. Да и эти двое, как только скрылись за поворотом, потеряли сразу в своей убедительности, достоверности – человеки ли были они? не фантомы ли? не плоды ли ума? Отчасти хвойные, отчасти наоборот – по склонам росли, одним словом, деревья. Из-за деревьев не было видно. В смысле простора. Знали, что ожидания их не обманут. Будет простор. Шли и шли. Смеркалось. И холодало. Холодало быстрей, чем смеркалось. (Все трое были в ботинках. (В чем же еще? Валенок нет…)) Смеркалось, как только и может смеркаться, постепенно и вкрадчиво – смерк да смерк.
