Как ты понимаешь, вторжение ваше незамеченным не осталось, сейчас Раяр себе суровый вид придаст и придет.
— Ты себя вылечил, ты себя и целуй, — выдвинула я вполне логичное предложение.
Ужас сомневался. Косился на меня с подозрением, молчал. Страдал.
портишь мою репутацию. Ведь если плакать умеет моя хранительница, то и ко мне могут начать относиться с подозрением. Вдруг я по ночам реву в подушку?
Пальцы на второй руке тоже пришлось разжать и отпустить край стола — поддержать в этот безумный момент конкретно поехавшего крышей Абеля было важнее
— Не знаю, зачем мне эта информация, но спасибо, что поделились. Я это… ценю ваше доверие, — зевнула я в ладонь.
— Меня признали перспективным, им очень понравилась моя чешуя.
Веда, спи, — хрипло велел потревоженный моим копошением, в край обнаглевший ужас. И объятия стали крепче, а мне стало совсем невозможно сделать вздох, — еще больше двух часов до отхода.
— Меньше, — просипела едва слышно, — я через минуту уже отойду.
— А если кто-то не в состоянии выказать вам свою радость? — осторожно спросила я.
Ответил Абель, не задумываясь:
— Могут быть свободны.
Слова дракона были истолкованы как команду к действию и все «неспособные на радость», тут же поспешили избавить нас от своего общества.
Такой прыти от дам в пышных юбках и мужчин с солидными животами я совсем не ожидала. За неполную минуту ресторацию покинули все. Даже официанты.
Вот, я-то думала, мы смелые, а оказалось — сумасшедшие.
* * *
