Языковые категории времени не упорядочивают время само по себе, они нужны для различения действий относительно друг друга — какое из них раньше (позже) началось, какое дольше (меньше) продолжалось и тому подобное.
Оно, как и вся грамматика, есть не более, чем часть нашего представления о языке, но не самого языка, а значит, реально и имеет смысл настолько, насколько полезно на практике.
Логическое рассуждение приводит к тому, что время вторично по отношению к пространству, есть одно из его свойств. Действительно, время — это свойство действия. Действие — это свойство объекта. Объект — это часть пространства. Можно при желании представить пространство без времени, но едва ли — время без пространства.
Употребление артиклей не регулируется правилами, потому что это не грамматическая формальность. Оно диктуется смыслом, намерением, восприятием. Нужно приобретать умение видеть в каждом объекте, в каждой идее новое качество — определённость, — включать это качество в наше понимание, принимать его в расчёт. Такое умение начинается с глубокого усвоения сущности и роли артиклей, закрепляется на практическом материале и оттачивается с помощью интуиции.
A few men came there. [Достаточно; немного, но предположительно известно, сколько, т.е., столько, сколько нужно — a добавляет определённости] Few men came there. [Недостаточно; немного и предположительно неизвестно, сколько, т.е., сколько-нибудь — отсутствие a добавляет неопределённости]
Соответственно, в обоих случаях употребление очевидным образом допустимо только с единственным числом. Вместе с тем, если речь идёт о единственном числе множества, либо об артикле в прямой роли прилагательного, тогда формальное противоречие снимается.
