Время Хама
Из цикла «Брызги шампанского»
Буйный многоцветный фейерверк дымным грохотом распугал ласковый ночной трепет средиземноморских волн. В след за этим резко вспыхнувший свет прожекторов высветил огромную белоснежную сцену, словно сказочное облако, висящее в темном небе, усеянную красными и лиловыми кафтанами мужского народного хора.
— Славсяяя… — разнеслось громовым эхом по словенскому пляжу.
— Во истину, гуляем! — не сдержался я или халявный вискарь во мне, и где-то в глубине пока ещё холодного сердца уже просыпался праздничный озноб предчувствия очередного загула.
— О-о-о! Рашин! — то ли восхитился, то ли удивился мой сосед по барной стойке, проглатывая очередной бокал с виски.
— Рашин, рашин, да не вашин!
— Я, я, — закивал в ответ с виду немчура, вот уже третьи сутки, с момента нашего заселения в этот шикарный «Гранд отель», не выползавший из дорогущего бара, лучшего в Портороже.
— Я, я, а рожа не моя, — задиристо вторил в ответ этому типу, почему-то испытывая чувство брезгливости. — Ладно, наши уже грянули! Пора переходить в партер, поближе к кухне.
— И подальше от начальства! — неожиданно на чистом московском, с ударением на «а», поддержал меня, ошибочно принятый за немца, субъект. — Давай ещё по одной, угощаю!
— Спасибо, но пора…
— Да, ладно, успеешь к горячему. Безо льда, конечно же?
Впрочем, ответа он от меня не ждал.
— Ту дринк, но-о айс!
Бармен аккуратно поставил перед ним два бокала на ажурные бумажные розетки и услужливо подкатил по стойке вазочку с орешками.
— Серж, — знакомясь, он протянул сильную холёную ладонь, заодно блеснув бриллиантами на запонке.
— Боб, — заставил он встряхнуть мои мозги, перекладывая на импортный лад своё имя.
— Так, гуляем, старик! — Серж резко опрокинул содержимое бокала в рот. — Боб, ты профсоюзный босс, что ли? Это ж вы сегодня зажигаете?
— Нет, я из аппарата, боссы там сейчас пируют.
— Значит не racket-dominated union… — неразборчиво по-английски пробурчал себе под нос Серж, прикрыв глаза, и я уже решил, что он отбывает в нирвану.
— Рад был познакомиться, — протянул ему руку на прощание, но он крепко сжал мою ладонь и, дёрнув за неё, соскочил с высокого табурета, увлекая меня за собой твердым быстрым шагом в направлении террасы, где начинался наш банкет.
— Тоска, старик, понимаешь, — не сбавляя шага, запричитал Серж. — Вторую неделю парюсь… Словом перекинуться не с кем! Бля, одни вельможи — сытые рожи! В Москве надоели, думал здесь…
— Так мы только приехали… — попытался вставить я в оправдание.
— До вас сибирско-дальневосточный губернаторский резерв учили… Эффективные менеджеры! Брр-ыы! — он аж плечами передёрнул. — Да и твои не лучше. И вот, наконец-то, увидел лицо…
— Женское, наверное?
— Так, стоп! Ты что, женщина? Или этот?
— Я-то тут причём?
— Так твоё лицо увидел… Давай за этот столик, пока не занят.
Опять не дожидаясь ответа Серж уютно устроился в кресле, лёгким движением руки опрокинул табличку с названием делегации на газон, и ногой задвинул её под стол.
— Ну, вот, минут пятнадцать выиграли… Боб, да приосанься ты, расслабься, всё будет хорошо. А когда всё станет хорошо, то что?
— То потом будет хреново!
— Вот почему, Боб, я в тебя поверил! Ты, как и я — философ.
Подошедший официант, понимающе выдержал паузу и даже улыбнулся:
— Что будите пить? — спросил он по-русски с мягким молдавским акцентом. — Вино, водка, коньяк, джин, виски?
— Виски со льдом, — ответил я, внутренне оправдываясь перед собой, что ещё рано заводиться.
Серж, казалось, не обращал ни на кого внимания, заканчивал аккуратно выкладывать на тарелке ряды всевозможных морепродуктов, давя лимон и украшая кусочки рыбы веточками зелени:
— Вот какой я молодец! Трам пам пам! Здесь надо есть только морских гадов… Море, воздух, пальмы, песок, мурашки, фляжки… — Похоже, он и сам для себя был прекрасным собеседником.
Только сейчас Серж поднял голову, взглянул на официанта и бодро продолжил: — Вискарь, конечно, уважаемый, вискарь! По двойной, для начала, безо льда.
Если честно, этот перепад его эмоций и командный тон начинал меня раздражать.
Официант быстро разлил по бокалам, и всё так же понимающе улыбаясь, поставил бутылку рядом с нами:
— Что-нибудь ещё?
— Спасибо! — Так бы и дал в рожу! И что он лыбиться?! Будто мы уже под столом валяемся… Не дождёшься!
— Тост! — Серж прервал поток моей желчи. — Или может, ты хочешь?
— Давай, давай — отмахнулся, оглядываясь по сторонам.
— Я вижу, ты, старичок, до сих пор пруху не чуешь! А между прочим, у меня знатный косяк и две герлы… Да, не таращи глаза! Так, местные хохлушки с Волыни, с утра в номере отсыпаются от трудов праведных. Понимаю, первый тост шефа, у него на глазах, стоя, с двумя короткими и одним длинным… Это святое! Но потом, ужин в номер, вставим пару свечей нашим славянским подругам, да простит нас Господь и Дева Мария!
— Не богохульствуй, Серж! — протянул я бокал.
— Не придирайся к словам, а всё-таки, как тебе идея? — чокаясь: — Я ж понимаю, здесь все свои, а ты не дурак, на работе ни-ни! Так чего поститься, когда в номере сестрица?
— Против логики не попрёшь! — усмехнулся я и тут же непроизвольно вскочил. — А вот и шеф с бокалом!
— Вот этот жабоподобный боров?! — прошипел Серж: — Вы что, на колени становитесь, когда глаза от него надо спрятать?!
Я с трудом сдерживался:
— Очень прошу, не смеши меня! Стыдно признаться…
Загремели фанфары, шеф дежурно забубнил о социальной солидарности и поддержке человека труда.
— Да ладно тебе, брось! — Не успокаивался Серж в вполголоса: — Хорошо ведь отжигаете на деньги работяг! Супер — схема! Они по пояс в дерьме на севере нефть с газом качают, да ещё и вам процент отстёгивают! Разве не гениально придуман
