Неоднозначная книга. Возможно, в силу того, что мне не симпатична главная героиня, я считаю, что "Дислексия" - как заготовка чего-то реально крутого, но пока что полуфабрикат. Мне кажется, автор ищет свой стиль. То, как написано (без прямой речи, краткими предложениями в настоящем времени, без внятной разбивки на главы и части), напоминает подражание. Грубо говоря, Светлана Олонцева не изобрела такую пунктуацию, это не авторская пунктуация, а боль для глаз.
Читаешь и вспоминаешь, например, книги Маккарти. Так писать - давно не ново. И чего можно этим добиться? Я понимаю, что автор вроде как ритм так держит, может, думает, что пишет стихами в прозе. Но я как читатель спотыкаюсь и страдаю. Плюс, еще всякие "коллежанки" - вы с ходу поняли, что/кто это? Я прочитала и подумала, что в таких сборищах, как посещала героиня книги, где к участникам так обращаются, находиться некомфортно. Мне было бы некомфортно. Такое ощущение, что участники программы - из "курагруппы", например, те, кто пошли работать в школы в провинции, без опыта, без педагогического образования, пошли не помогать, не менять, а выделываться. Меня прямо потянуло капслоком написать. Да, главная героиня выделывается. Ее подход - высокомерное бессилие. Она не может дать отпор ни завучу, ни врачам, которые лечат ее мать, ни шаману, который отказался, приняв оплату, ей погадать, ни государству (был день выборов, и она промолчала). При этом четко считывается отношение главной героини к нынешним реалиям в стране. Мне грустно, что протест - он вот такой. От персонажа, которая, честное слово, как мем. Автор("ка"), в терапии, с сложной и нетрадиционной личной жизнью, в 30+ без карьеры, без профессии (читать с учениками "Зверский детектив" я не могу назвать работой учителя), оторвана от семьи, сама не может ни одеться уместно по обстоятельствам, не говоря уж о прочем взрослом "самообслуживании" и обеспечении. Это инфантильная потерянная женщина. Ей плохо в школе, так ей будет, гарантия 100%, плохо везде. Поэтому я не очень разделяю страдания главной героини именно от обстоятельств работы учителем. Таким, как она, будет хорошо в архиве или в лаборатории - без коллег, взаимоотношений, ответственности за общее дело. Ничего удивительного, что в школе у нее не вышло. И, да, я понимаю, что при нынешнем давлении на так сказать воспитательную работу порядочный человек просто откажется работать в школе. А остаются равнодушные или правоверные. Конечно, качество образования при этом страдает. Сподвижникам сейчас в образовании не место. (Кстати. Хоть бы написали, как называется программа, по которой Саня стала учителем, какие требования к кандидатам).
Но это я ною. В книге что-то есть. Возможно, автор преуспеет. Я склонна прочесть ее следующую работу.