Терапия, написанная горем, но отдающая мерзостью подлости и гнилью разлагающейся плоти.

Написать роман про Холокост и концлагеря так, чтобы в тексте не было ни одного значимого персонажа, которому хотелось бы сопереживать – это надо умудриться. Изломанный жизнью мальчишка-садист, который даже после окончания терапии и десятков инсайтов не испытывает раскаяния за свою жестокость. Психоаналитик, жалеющий о смерти своих клиентов в газовой камере по одной единственной причине – он ведь проделал такую блестящую работу, а теперь всё насмарку. Решение своих проблем за счёт пациентов, подчёркнуто фрейдистское толкование внутренних конфликтов… Всё это – коктейль, при виде которого ты понимаешь, что тебя точно вырвет, но зачем-то продолжаешь пить.

Сочувствие могли бы вызывать персонажи второго ряда – жена и дочь психоаналитика, оказавшиеся заложниками обстоятельств; несчастный мальчик, которого с детства привлекали другие мальчишки; безликая девочка, вместо чудесного спасения захлёбывающаяся кровью в лесу… Но скорее вопреки, а не благодаря авторской подаче. В самом начале книги автор подчеркивает, что всё происходящее – вымысел, и, видимо, проносит эту мысль через весь текст, лишая героев человечности.

При этом стоит отдать Резнику должное – циничные рассуждения героев о пропаганде и силах, способных превратить нацию думающих и чувствующих людей в адептов фашизма, удивительно точны и остросоциальны. Люди, которые воодушевлённо умирают «в обмен на то, что после смерти их жизнь будет объявлена имевшей смысл», творят немыслимое, но иногда с удивлением отмечают для себя: уничтожать абстрактного еврея куда проще, чем еврея конкретного, в котором ты уже успел увидеть человека. Они заявляют, что после ликвидации нечистых рас в Германии наступит идиллия, но где-то в глубине души знают – пропаганде всегда нужен враг, и если его не будет, то победителям придётся пожирать друг друга.

Идеологическая и идейная составляющая романа – мощно, всё остальное – нет.

И сердце разбито – но не текстом, а историей и памятью поколений.