В моих правилах никогда не перечитывать и не пересматривать любые произведения, если я считаю, что хорошо его помню и не подчерпну из него ничего нового, "Лавка древностей" стала исключением.
Врервые я столкнулась я с этим романом, как и с творчеством Диккенса почти десятилетие назад, в том возрасте, когда мне было немногим больше чем Нелл. И "Лавка древностей", полная вычурных художественных образов и портретов, о чём Диккенс в предисловие упомянул как своё сознательное намерение, стала для меня в некотором роде поворотной точкой, поселив во мне убеждение о том, что стоит сохранять в себе хоть капельку доброты всегда.
Я не была тогда ни хорошо знакома с викторианской эпохой, ни с нравами людей тех лет, и в целом была не искушённым читателем, однако же, я находила согласие с мыслями Диккенса, которые он иногда, стоит отметить, слишком очевидно вкладывает в уста персонажей, что в них четко угадывается авторский монолог. И тогда, будучи полна бунта, воинственного атеизма, (что не помешало мне читать роман, так или иначе отражающий и христианские морали самого автора, так как идеи всё ещё остаются общечеловеческими в фундаменте), юношеского максимализма, такой детской ещё циничности, свойственной только подросткам, тогда я была впечатлена настолько, что впервые разрыдалась над книгой и ещё много дней не могла ни за что взяться.
Тем не менее, спустя 10 лет, я с удивлением обнаружила и новые для себя детали, хотя думала, что хорошо помню ее, я обнаружила как уютна эта книга, как она умиротворяет, местами заставляет смеяться над гротескностью образов, как интересна историческая справка, ведь пейзажи и описание быта, устройства гордов, жизнь и развлечения людей - вс детальное и яркое, при том реалистичное.
Диккенс является писателем реалистом, отчаянно маскирующим действительность нереальными историями, смягчающими ужас бытия, отсюда и специфические особенности его романов в целом, и "Лавки древностей" в частности.