По своему характеру и особенно политическому идеалу эта ветвь совершенно противоположна первым двум ветвям, то есть белорусской и малорусской. Как белорусский и малорусский народ, подобно всем славянским народам, отличался непостоянством, нетвердостью в убеждениях и политическою нетактичностью[79], так, наоборот, великорусский народ отличался и отличается постоянством, твердостью в убеждениях и политическим тактом; как белорусы и малороссы действовали по большей части под влиянием минуты, страсти, без системы, урывками, так, наоборот, великорусский народ действовал и действует систематически, по расчету и холодному уму. Как белорусский и малорусский народ, подобно всем славянам, видел политический идеал в свободе, независимости, в неподчинении сколько-нибудь выдающемуся авторитету, в децентрализации, – так, наоборот, великорусский народ видел и теперь видит свой политический идеал в подчинении один другому, в централизации и признании высшего авторитета, высшей абсолютной монархической власти, которую он признает священною и неприкосновенною. Без абсолютной монархической власти великорусский народ не мыслил и теперь не мыслит и не может мыслить никакой политической формы, никакого политического организма: «Государь – батько, а земля – матка», «Народ – тело, а царь – голова»; «Без царя земля вдова»; «Без Бога свет не стоит, без царя земля не правится»; «Не человек дает закон царю, а царь человеку», – говорят древние русские пословицы. Эти пословицы и в настоящее время среди великорусского народа в большом ходу.