Тепло его рук напоминает о давно забытом доме, прикосновения дарят блаженство и покой. Чем-то похоже на гимны, которые я пою в разгар дня. По ночам мы с Ильритом заводим другую песню, целиком и полностью свою, но звучащую в гармонии с напевами Крокана и Леллии.
Он проводит пальцем вверх по моей ключице и, подцепив меня за подбородок, тянет к себе, склоняется, жадно целует в губы. Я с пылом отвечаю на поцелуй. Единственное, что я знаю, – это потребность в нем. И неутихающее желание. Ильрит прерывает поцелуй и трется носом о мой нос. Мы плывем по комнате, невесомые, катаясь на волнах блаженства.
– Знаю, ты настроена решительно, но как бы мне хотелось, чтобы существовал другой выход. Если бы мог, я бы стал подношением вместо тебя.
– Ты не можешь, – улыбаюсь немного грустно; я ведь улавливаю его печаль, хотя не до конца ее понимаю.
– Знаю и…
– Ваша святость? – прерывает его чей-то голос. Это молодая женщина, которая регулярно приходит и занимается со мной.
Ильрит убирает руки, и мы отодвигаемся друг от друга. Появившись в комнате, она окидывает нас неодобрительным взглядом, потом без лишних слов рисует песней узоры на моей коже. Закончив, кивает головой и поспешно уплывает.
– Похоже, я ей больше не нравлюсь.
Сначала, казалось, она испытывала ко мне некую симпатию. Но это закончилось.
– Лусия за меня беспокоится, вот и все. – Вздохнув, он проводит рукой по золотистым волосам. – Ты же знаешь, каковы сестры.
– Не знаю.
Он неподвижно застывает, широко распахнутыми глазами уставясь в никуда. У герцога такой вид, будто его только что ударили ножом в живот. Подплываю ближе и кладу ладони ему на грудь. От прикосновений к его коже в голове возникают ноты, лопающиеся, как мыльные пузыри летним днем. Гармоничное сочетание звуков и наслаждения.
– Не нужно так расстраиваться. У нас осталось всего несколько дней. Давай вместе насладимся ими, как прежде. – Подаюсь вперед, чтобы его поцеловать.
Однако Ильрит тут же отворачивается, хоть и сжимает мои ладони, которые лежат у него на груди. У него слегка краснеют глаза, а плавники хвоста свободно обвисают.
– Почему ты идешь на жертвоприношение? – уточняет он с легкой дрожью в голосе.
– Для меня большая честь стать подношением для лорда Крокана, – отвечаю я. – Этого требует гимн.
– Есть еще какая-то причина? – Выпустив мои руки, Ильрит хватает меня за плечи. В его взгляде читается напряжение. Он отчаянно чего-то ищет, но смогу ли я это дать?
– Еще какая-то причина? Для чего?
Ильрит немного ослабляет хватку.
– Тебя ничто не заставляет, кроме гимна древним богам?
Медленно качаю головой. Он отпускает меня, забирая с собой и свое тепло. Я бросаюсь вперед, пытаясь схватить его и вернуть себе. Не хочу, чтобы все заканчивалось. Не желаю его терять. Он – последнее, что у меня осталось. Эта мысль вызывает панику, которая словно бы принадлежит кому-то совершенно другому.
– Постой, ты уходишь?
– Да.
– Но ты… мы…
– Не сегодня. – Он вновь грустно улыбается и, видя мое замешательство, подается вперед и нежно целует меня в лоб, а пото