бесконечным, как океанский простор вокруг нас.

Сирен проводит правой ладонью вниз по моей левой руке, оставляя после себя жжение, а левой скользит вверх между лопаток и обхватывает мой затылок. Я смотрю в его глаза, и остатки напряжения, стараниями Чарльза поселившиеся в моем хрупком теле, исчезают. Я вцепляюсь в сильные, рельефные плечи сирена и, позабыв обо всем прочем, просто держусь изо всех сил.

Вокруг нас поднимаются пузырьки. Нос снова наполняется воздухом, и от этого ощущения непроизвольно издаю смешок. Я словно бы очутилась в бокале с игристым вином, которое толкает меня все выше, выше, выше…

Вскоре я уже оказываюсь над поверхностью волн и резко вдыхаю, но миг спустя обрушившаяся волна вновь погребает меня под собой. Я разворачиваюсь, сминая, скручивая одежду, но сирен по-прежнему держит меня в объятиях. Удовольствие от его ласк сменяется жгучей болью – как будто обнаженной плоти касается раскаленное клеймо. Зашипев, я дергаюсь так, что плечо чуть не выскакивает из сустава, и бросаю последний взгляд на ореол почти белых волос сирена, выделяющихся в лунном свете на черной поверхности моря. Миг спустя он выпускает мое запястье и исчезает. Хруст ракушек и песок под ногами возвещают о близости суши.

Стоит оказаться на берегу, как