, раз ты до сих пор жива, и никто по твою душу, кроме осуждённых не беспокоится, значит, невиновна. А настанет время нужное, так и осудят.

— Ты чего это мне угрожаешь?! — вспыхнула Евгенька. — Сказано, что родственников нет. И меня самой нет…

— Девчонку твою похоронили неподалёку. К тебе подселять не стал. Фамилии разные. Ни к чему это…

— Пойдём, покажешь, — попросила председателя Евгенька.

— Ну пойдём, пойдём…

На кладбище шли мимо свежевырытых могил.

— Трудишься, Колька?! — крикнул председатель. — Вот привёл тебе, покажи, где дитёнка похоронили замёрзшего. А я пойду. Тошно мне тут. Это ты привыкший. Все тебе знакомы, а я человек нежный…

Евгения на парня не смотрела. Шла за ним след в след, голову не поднимала.

— Имя-то какое нацарапать? — спросил Николай у Евгеньки.

— Да какое желаешь, такое и нацарапай.

Парень потёр рукавицы друг об друга.

— Мне Евгения нравится… — произнёс Николай.

Евгенька так дёрнулась, что парень испуганно посмотрел на неё.

Она впервые на него взглянула и оторопела.

Парень отвёл взгляд и пробормотал:

— Ну сами же спросили, какое нравится. Ваша дочь, вы и решайте…

— Да царапай уже Евгению… Тебе виднее, — кивнула Евгенька.

— Мне-то не виднее, — пробурчал Николай, вытащил гвоздик из кармана, схватил крест одной рукой и стал нацарапывать буквы.

— А ты чьих будешь? Никак из села этого?

— Не из этого, — тихо ответил Николай. — Нечего мне в душу лезть…

Евгения вдруг присела рядом с ним и прошептала:

— Ты давно копаешь? Женщину не встречал? Ходила тут родственников навещать.

— Их, знаете, сколько ходит? Женщины всякие только и ходят… — Николай продолжал выцарапывать имя на кресте.

— Всякие, да не всякие. Понимаешь, она калмычка. Не похожа на остальных.

Николай поднялся, посмотрел сверху на Евгеньку.

— Не смотрю я, калмычка или нет. Баба, она и есть баба. Принимайте работу.

Евгения взглянула на крест.

— Каталевская Евгения, — вслух прочитала она, а про себя подумала: — Вот и меня больше нет.

Сомнений, что перед ней сын Марии не было никакого. Невозможно было спутать этого человека с другими. В лице Николая почти всё было от отца Евгеньки, только глаза узковатые и слегка раскосые. Вокруг глаз присутствовала некоторая припухлость. И если смотреть прямо в эти глаза, то вспоминался взгляд Марии.

«Вот ты каким стал, брат…» — думала Евгенька.

— Некогда мне тут с вами, — Николай махнул рукой и быстро скрылся в яме.

У Ев‍