Он снова повернулся к Лале: неужели этот человек – тот тихий неуклюжий башильер, который таскался за Ольжаной, и тот смешливый юный колдун, успокаивающий его после первого обращения? Теперь на Лале так странно смотрелась одежда монаха – немудрено. С такими-то волчьими глазами.