сказочных чудовищ. Правда, Тото говорит, что Уна сама сказочная и что люди сочиняют про неё истории. Так смешно! Но люди вообще странные. У них нет хвостов, они не могут жить под водой, а если спускаются на глубину, то только со специальными баллонами за спиной, чтобы дышать воздухом, который приносят с собой. У людей нет плавников, они не понимают языка дельфинов, они выбрасывают в океан всякую гадость. И всё же маленькой русалке было очень интересно с ними познакомиться. Как хорошо, что нашёлся Эйо. Пусть он уже не совсем человек, а привидение, всё равно. Триста лет назад он ходил по земле и дышал воздухом.
Пока Уна размышляла, на затонувшем корабле произошли перемены. Откуда-то из самых его недр показалось тревожное жёлтое свечение. Уна на всякий случай протёрла глаза, чтобы убедиться, что ей не померещилось. Вот бы протиснуться внутрь и посмотреть, что там. Эйо всё никак не появлялся.
Мимо проплыл скат. Он взглянул на Уну с подозрением, но не решился задавать вопросы дочери морского царя.
— Здравствуйте, — на всякий случай поздоровалась Уна и сделала вид, что просто присела отдохнуть.
Тем временем свечение становилось всё ярче.
«А вдруг Эйо не слышит меня? Вдруг он там, внутри корабля — в трюме? Кажется, так называется комната, где сидят пираты. То есть сидели, конечно. Тото рассказывала, что пираты — это плохие люди. Очень плохие. Очень опасные. Но теперь их нет. Зато есть только Эйо. И он не плохой». Уна была в этом совершенно уверена. Если от пиратов не осталось даже привидений, а Бурумба вполне может оказаться выдумкой черепашьей прабабки, значит, можно залезть в трюм. Точно можно. Наверняка там светится какая-нибудь безобидная креветка. Такие встречаются у них в океане. Вряд ли рыба-удильщик. Уна вздрогнула. Нет, даже удильщика не стоит бояться, потому что она дочь морского царя. С этой мыслью Уна зажмурилась и, раздвигая заросшие моллюсками створки, попробовала протиснуться внутрь трюма. Хорошо быть такой гибкой и ловкой. Крабик изо всех сил держался за чёлку своей безрассудной хозяйки. Он так и думал: «Какая безрассудная эта маленькая русалка!» А потом решил, что она просто любопытная. Дети часто лезут туда, куда не надо.
Когда Уна открыла
Пока Уна размышляла, на затонувшем корабле произошли перемены. Откуда-то из самых его недр показалось тревожное жёлтое свечение. Уна на всякий случай протёрла глаза, чтобы убедиться, что ей не померещилось. Вот бы протиснуться внутрь и посмотреть, что там. Эйо всё никак не появлялся.
Мимо проплыл скат. Он взглянул на Уну с подозрением, но не решился задавать вопросы дочери морского царя.
— Здравствуйте, — на всякий случай поздоровалась Уна и сделала вид, что просто присела отдохнуть.
Тем временем свечение становилось всё ярче.
«А вдруг Эйо не слышит меня? Вдруг он там, внутри корабля — в трюме? Кажется, так называется комната, где сидят пираты. То есть сидели, конечно. Тото рассказывала, что пираты — это плохие люди. Очень плохие. Очень опасные. Но теперь их нет. Зато есть только Эйо. И он не плохой». Уна была в этом совершенно уверена. Если от пиратов не осталось даже привидений, а Бурумба вполне может оказаться выдумкой черепашьей прабабки, значит, можно залезть в трюм. Точно можно. Наверняка там светится какая-нибудь безобидная креветка. Такие встречаются у них в океане. Вряд ли рыба-удильщик. Уна вздрогнула. Нет, даже удильщика не стоит бояться, потому что она дочь морского царя. С этой мыслью Уна зажмурилась и, раздвигая заросшие моллюсками створки, попробовала протиснуться внутрь трюма. Хорошо быть такой гибкой и ловкой. Крабик изо всех сил держался за чёлку своей безрассудной хозяйки. Он так и думал: «Какая безрассудная эта маленькая русалка!» А потом решил, что она просто любопытная. Дети часто лезут туда, куда не надо.
Когда Уна открыла
