Она была хороша не той бурной сверкающей красотой которая тревожит страстные сны юношей, но в целом существе ее было что-то высоко-безмятежное, поэтическиспокойное. На лице, сияющем нежностью, всякое впечатление ярко обозначалось, как на чистом зеркале Душа выглядывала из очей, а сердце говорило из уст. и полудетских ее чертах выражались такое доброжелательное радушие, такая заботливая покорность, такая глубокая, святая, ничем не развлеченная любовь, что, уже глядя на нее, каждый человек должен был становиться лучше.