Я подошел к гигантскому изданию «Бури», открыл его, и Менсия приблизилась ко мне. Верхняя крышка переплета оказалась даже тяжелее, чем я ожидал. Я не без труда перевернул несколько страниц, пока наконец моим глазам не предстал «Черный часослов» Констанции Наваррской.

– Книга, скрывающая другую книгу, – прошептал я.

«Черный часослов», унесший три – почти четыре – жизни, скрывался теперь под покровом бури. Внутри гигантского издания был искусно сделан вырез для тайника, где была спрятана драгоценность.