На языке тела нам удается говорить гораздо лучше. Я свернула газету, бросила ее на стол и устроилась у Тагаева на коленях. Провела рукой по его волосам, обняла его и потянулась губами к его губам. На мгновение настороженность покинула его взгляд, но лишь на мгновение. – Я соскучилась, – сказала я.
– Я тоже, – ответил он, а взгляд говорил другое: «Вкручивай. Ты целуешь меня, а думаешь о нем. Зря ты считаешь меня идиотом, я тебя насквозь вижу».
«Какого черта тот придурок не снес мне половину башки, – с отчаянием подумала я. Зареветь бы громко, с причитанием. – Забудь ты о нем, – хотелось сказать мне. – Раз я смогла, какого черта ты не можешь?»
Это не поможет. Не поможет. Что бы я ни сказала, он ничему не поверит.
– Ты мне сегодня приснилась, – прошептал он мне на ухо. – Ты мне часто снишься.
– Это хорошо?
– Наверное.
– Ты меня любишь?
– Люблю.
– Я скучаю без тебя.
– Я тоже.
Опять эта усмешка. «Если скучаешь, могла бы почаще заглядывать домой», – говорили его глаза.
– Тимур, – прошептала я.
– Да?
– Я люблю тебя. Я в самом деле тебя люблю.