Мама была в шоке, а папа просто сказал – эх, брат. Он не ругался, как мама, нет. Помолчал, конечно, для вида, посопел, а потом добавил, что я сам хозяин своей жизни и если мне эта валторна как кость в горле – что ж, значит, так тому и быть