Неверно полагать, что личные амбиции или жажда власти заставили царицу начать вмешиваться в политику. Она боготворила своего мужа так же, как боготворила своих детей, и пределу ее преданности любимым не было. Ее единственным желанием было оказаться полезной царю в его тяжелой работе и помогать ему советом.