— Так упросила отпустить её. Дескать, не любит тебя и всё… Плакала всё без конца, просила пожалеть… Мы и разрешили ей уйти. Она ведь добрая и хорошая…

— И кто же такой умный выискался?

Спросил так просто, что бы позлить Тату. А решать она ведь могла вместе с Лютом, больше же не с кем?

— А у меня забыли спросить? Все же знаете, я её батюшке за дочку целый пуд золота отдал, — уже не говорил, а кричал Кащей, — да вы что? Жить мне не даёте?

— Чего ты раскричался так? Подумаешь, девка… Правда, не любит она тебя!

— Потому, как не знает ещё, дурища, что какой я умный да умелый! И папашка её нам нужен, менять золото на хлеб. Или не помните, — с ехидцей уже говорил Кащей, — как из-за Салитовой дури мы год без хлеба сидели?

Оба припоминали, как их пастух под горячую руку купцов убил, которые одни ходили в скит, к старообрядцам. Торгаши — то конечно, были прожженными жуликами, да другие боялись в этом селении торговать.

— Ну, погорячился по старой памяти, не сдержался, — вступилась даже подошедшая сюда Висна, — ну, и убил… Обмануть его торгаши щахотели. Сил не рассчитал, и вырвал обоим руки, случайно ведь вышло…