Но Арай, поравнявшись с ним, вдруг сказал несвойственную ему грубость:
– Да пошел ты, Рейн. Так неприятно чувствовать себя твоей марионеткой.
Старик широко улыбнулся, хотя улыбка из-за шрама получилась почти