Себастьян задержался на минуту, залюбовавшись пейзажем, который нечасто теперь встретишь в городах. Цветы сливы, первые цветы, появляющиеся накануне весны, густо усыпали черные морщинистые ветви. Нежные бело-розовые звездочки… Такой трогательный контраст! Особенно радовали краски после долгой бесцветной зимы. Воздух полнился тонким, едва уловимым ароматом удивительного растения, такого хрупкого, деликатного – и одновременно стойкого к самым сильным морозам.

Слива цвела уже почти неделю и отходила: большая часть лепестков успела осыпаться. Ступени, ведущие к двери, укрылись яркой и чистой ажурной накидкой, не примятой ничьими шагами. Однако на ветках все еще красовались и тугие завязи, и нежные бутоны, плотно сомкнутые и трогательно полураскрытые, и пышные цветы в пору полного цветения, и, наконец, увядающие, которые готовились к своему первому и одновременно последнему полету.

Все стадии жизни соседствовали здесь, напоминая про ее быстротечность. Но это был не конец – совсем скоро на месте цветов, напоминая людям о надежде, появятся крохотные зеленые плоды. Смерть лишь запускала новый цикл.

На верхних ветвях дерева таились маленькие птицы, радостным щебетанием приветствовавшие день. Их крылья будто были вышиты разноцветными шелковыми нитями, а мелодичные голоса встревожили и взволновали Себастьяна, напоминая о чем-то волшебном, несбыточном. Какое приятное место. Дерево с птицами представлялось солнечным пятном на черно-сером фоне города.