– Что подтолкнуло ее к самоубийству?

Леви поморщился.

– Ее изнасиловали.

– Мужчины, которых убили?

– Да.

Хотя я стоял под ярким солнечным светом, по спине пробежал холодок, распространившись по всему телу. Значит, мы имели дело не с аморальным убийцей. Мы столкнулись с тем, кто жаждет мести.

Перед глазами мелькнули изуродованные тела трех мужчин. То, что раньше вызывало жалость, теперь вызывало лишь отвращение. Как мой народ мог позволить людям избегать наказания за изнасилование? Как они могли допустить, чтобы невинные гнили, а преступники процветали? Как могли ишимы вверять судьбы душ весам, выверенным еще в античности?

Мои крылья задрожали, напоминая мне не критиковать систему, но, ангелы, я в такой ярости. Может, мне все-таки стоило взять Найю в нашу команду? Возможно, если бы дочь серафима примкнула к нам, я бы смог убедить Дова ввести Ашера в нашу тайную организацию. Под руководством и защитой одного из Семи мы смогли бы направить всю энергию на охрану людей, а не нашего секрета.

Во мне бурлила злость.

– Это все меняет.

Мне плевать, что преступники, вероятно, набрали огромный балл за свой мерзкий поступок, они подтолкнули девушку к последнему шагу, и, в свою очередь, к последнему вздоху ее души. Не говоря уже о том, что счет первых трех жертв был двузначным, что означало: их душам позволят вернуться на земную карусель.

– Сколько мужчин ее изнасиловали?

– В отчете, посмертно поданном родителями Фелисити, говорится о шести.

– Имена названы?

– У двух – да. Четверо – неизвестные. Трое, которых убили, не были названы.