ит, я смогу сразу, без запинки, сказать: итальянская «беретта», модель 1934 года, калибр 9 миллиметров, длина ствола 92 миллиметра, общая длина 149 миллиметров, вес 680 граммов.
После того раза мы с папой по ночам нередко сидели вдвоём на полу и я разбирал и собирал нашу «беретту», а папа показывал мне, как взводить курок, как снимать пистолет с предохранителя — всё по порядку. Ещё он учил меня целиться. Папа ложился напротив меня, держа в руках вырезанный из картона кружок, потом я целился в дырочку, которая была проделана в центре кружка, спускал курок и говорил: «Бум!» А папа в это время смотрел через эту дырочку, куда направлено дуло, и говорил, попал я или нет.
— Наступит день, — сказал папа, — и эти уроки, может быть, спасут тебе жизнь, Алекс. Кто знает, как и когда закончится эта война.
Он вздохнул. Война шла уже три года, и это была Вторая мировая война. Мой папа ещё не успел забыть Первую. Как-то раз он сказал, будто бы в шутку:
— А тебе, мой мальчик, посчастливится увидеть и Третью.
Я не понял, что на самом деле он хотел этим сказать: он надеется, что я доживу до тех времён? Или просто что эта война — не последняя? Я спросил его, и он объяснил, что, когда закончилась Первая мировая война, все думали, что она будет последней. Но вот уже опять идёт война. С той только разницей, что в Первую мировую не убивали евреев. Ну, то есть их не убивали только за то, что они евреи. Тогда они служили в армиях разных стран и воевали в разных местах по всему миру, и их убивали на войне точно так же, как убивали других солдат. И, может быть, евреи даже убивали друг друга. Кто знает. У родителей моего папы, то есть у моих бабушки и дедушки, в ту войну дома жили немецкие офицеры, и они никому ничего плохого не сделали. Так странно об этом думать. Они просто забрали у бабушки с дедушкой все дверные ручки из меди и другие медные штуки, чтобы потом отлить из них пушки. А один из этих офицеров даже ухаживал за тётей Луней. Бабушка ужасно сердилась. Как так вышло, что раньше они были людьми, а теперь?.. Папа не мог это объяснить. Может быть, поэтому никто вначале не хотел верить, что немцы действительно отправляют евреев на работы в лагеря и уничтожают их.
Мы с папой жили в общежитии для работников верёвочной фабри
После того раза мы с папой по ночам нередко сидели вдвоём на полу и я разбирал и собирал нашу «беретту», а папа показывал мне, как взводить курок, как снимать пистолет с предохранителя — всё по порядку. Ещё он учил меня целиться. Папа ложился напротив меня, держа в руках вырезанный из картона кружок, потом я целился в дырочку, которая была проделана в центре кружка, спускал курок и говорил: «Бум!» А папа в это время смотрел через эту дырочку, куда направлено дуло, и говорил, попал я или нет.
— Наступит день, — сказал папа, — и эти уроки, может быть, спасут тебе жизнь, Алекс. Кто знает, как и когда закончится эта война.
Он вздохнул. Война шла уже три года, и это была Вторая мировая война. Мой папа ещё не успел забыть Первую. Как-то раз он сказал, будто бы в шутку:
— А тебе, мой мальчик, посчастливится увидеть и Третью.
Я не понял, что на самом деле он хотел этим сказать: он надеется, что я доживу до тех времён? Или просто что эта война — не последняя? Я спросил его, и он объяснил, что, когда закончилась Первая мировая война, все думали, что она будет последней. Но вот уже опять идёт война. С той только разницей, что в Первую мировую не убивали евреев. Ну, то есть их не убивали только за то, что они евреи. Тогда они служили в армиях разных стран и воевали в разных местах по всему миру, и их убивали на войне точно так же, как убивали других солдат. И, может быть, евреи даже убивали друг друга. Кто знает. У родителей моего папы, то есть у моих бабушки и дедушки, в ту войну дома жили немецкие офицеры, и они никому ничего плохого не сделали. Так странно об этом думать. Они просто забрали у бабушки с дедушкой все дверные ручки из меди и другие медные штуки, чтобы потом отлить из них пушки. А один из этих офицеров даже ухаживал за тётей Луней. Бабушка ужасно сердилась. Как так вышло, что раньше они были людьми, а теперь?.. Папа не мог это объяснить. Может быть, поэтому никто вначале не хотел верить, что немцы действительно отправляют евреев на работы в лагеря и уничтожают их.
Мы с папой жили в общежитии для работников верёвочной фабри
