В изобилии росли темные липы, с которых по велению бабушек обирали сладкий летний цвет на чай — хотя в чае ни сладости, ни медового аромата потом не чувствовалось, только еле уловимый привкус пыльного городского июля. Клены, которые ценны осенью и очень начитанны, — в каждой домашней библиотеке нашего двора, в тяжелых словарях и энциклопедиях, хранились старательно расправленные для вечности кленовые листья — красные, желтые, оранжевые, с лихорадочной прозеленью… И еще, конечно, росло у нас то дерево, которое городские любители природы обычно называют ясенем, только на самом деле это не ясень