Луна в своей последней четверти побледнела, поникла и до того, чудилось, обессилела в своей выси, что от слабости уже не способна двигаться и теперь навеки останется там, над нами, тоже сраженная, парализованная безжалостным холодом небес. Она лила на мир тусклый, безрадостный свет, то мертвенно-голубое сияние, которым озаряет нас каждые четыре недели к концу своего воскрешения