Знаете, парижские критики – как панурговы бараны: стоит хотя бы одному из них сказать о какой-то книге хорошее или дурное, как все остальные принимаются блеять ему в унисон. Учитывая, что у большинства в этом узком мирке тоже нет времени на чтение, мнение одного становится мнением всех. Вот вам и объяснение, почему лучшие из лучших – Эдгар По, Герман Мелвилл, Франц Кафка, Эмили Бронте, Борис Виан – не попали на глаза критикам своего времени и обрели только посмертную славу. Даже Жюль Верн не фигурировал в литературных хрониках своего времени, о нем заговорили как об уникальном писателе только через пятьдесят лет после его смерти