Сколько мы пробыли внутри этой туши – неизвестно: солнце, месяц и звёзды перестали для нас существовать. Каждый день повторялись приливы и отливы. Когда животное глотало воду, был прилив, а когда вода уходила из туловища, наступал отлив и все суда садились на мель. Каждый раз, как нам казалось, животное втягивало больше воды, чем было во всём Женевском озере, которое имело, однако, в окружности тридцать миль.
Во время одного из отливов мы с капитаном и кое с кем из офицеров отправились на рекогносцировку, прихватив с собой факелы. Побродив по этому царству вечной тьмы, мы наткнулись на огромную многонациональную толпу, которая собралась на совещание, как выбраться из заточения. Некоторые корабли находились здесь уже несколько лет.