-вашему, самоубийство – безумие?
– Не то что безумие, а запретный ход. Ну, как в шахматах взять и пойти королем за край доски. Король должен играть на доске. А человек должен жить.
– А если невыносимо жить?
– Жить в любом случае невыносимо. А поэтому – нужно!
– А если – бессмысленная жизнь?
– Жизнь во многом бессмысленна.
– А болезнь… боль, страдание? Рак, например?
– У вас рак, мисс Дробот?
– Нет пока! – ответила Ольга и горько усмехнулась.
– А у меня – да. Поздравьте! – улыбался старик.
Ольга молча уставилась на него.
– Вчера. На медосмотре. Рак печени, как и ожидалось, – кивнул головой старик.
Вчера в бункере был обязательный ежемесячный медосмотр, цель которого – выявление серьезно больных. Как правило, судьба их решалась быстро – через несколько дней их навсегда уводили охранники. На бункеровском жаргоне это называлось «вознесением». Ольга была свидетельницей трех таких «вознесений» – забрали сошедшего с ума ирландца, вскрывшую себе вены венгерку и канадца с тяжелой формой астмы.
– Собственно, мисс Дробот, я подозревал, что так и случится, – продолжал Вольф, невозмутимо расправляя очередной ремешок. – Полвека тому назад мой