Ты оставляешь ее, бросаешь (почти подбрасываешь) и говоришь небрежно – закончил, слушаешь критику, один говорит – исправить эту, другой – другую фразу, главу, страницу, но тебе уже все равно. Она – живет. Она родилась и живет уже помимо тебя, не спрашиваясь, со всеми недостатками, оставленная – каково ей будет, когда ты уйдешь, умрешь, никто не поможет, не скажет и полслова, не исправит неисправную фразу, и та, зияя немощностью своей и твоей, так и будет стоять, уничтожаясь, как ты поставил, – ничтожная, посреди десятилетий, отвергнутая, бездомная, едва ли в трех экземплярах, и как это может быть, что она одна, без тебя, останется и постепенно начнет наверстывать, воспользуется не твоими стараниями, но больше промахами и пропусками, расправив крылья в могиле, тебя забывая, отбрасывая (зачем ты нужен?), стоустая, и примется жить судьбою и участью книги.