Матвей хотел пожать плечами, но вовремя спохватился — не стоило еще больше бередить раны. Просто молча шагнул за дверь, спустился по ступеням на покрытую травой небольшую полянку перед домом, остановился. Тут же под ноги ему выкатилась некрупная лайка, остроухая, на высоких ногах. Обнюхала его осторожно, ткнулась лбом в колено. Следом за лайкой из-за угла дома прихрамывая на все лапы вышел Серко. Он брел, виновато опустив голову и негромко поскуливая. Забыв про свою спину, Матвей бухнулся перед другом на колени, обхватил его шею руками, зарылся носом в густую шерсть, и принялся гладить его, приговаривая:

— Живы, Серко, уже хорошо. А это все пройдет, я точно знаю.

Серко облизывал ему руки и лицо, легонько прикусывал пальцы. Дед Савелий улыбался, наблюдая за ними с крыльца. Подал голос, глядя как на спине и плечах Матвея набухают кровавые пятна:

— Матвей, шел бы ты в дом. Раны вон опять пооткрывались.

Матвей поднялся и ушел за угол…