Прокуратура, у которой по случаю революции было много и более насущных забот, обнаружила из ряда вон выходящее рвение в отношении думцев, разумеется, не по собственному почину. За спиной окружного прокурора маячила внушительная фигура премьер-министра Петра Аркадьевича Столыпина, находившегося в то время в апогее влияния на государя. У честолюбивого премьера был свой план прекращения «смуты» и построения «великой России», но для исполнения этого плана нужны были совсем другие законодатели. Посему вместе с указом о роспуске было опубликовано новое «Положение о выборах в Государственную думу», радикально менявшее облик нижней палаты российского парламента. Избирательное законодательство по точному смыслу российской конституции – Основных государственных законов от 26 апреля 1906 г. – не могло быть изменено без одобрения Государственной думы. Издание нового Положения в порядке чрезвычайного законодательства было грубым попранием Основных законов, то есть государственным переворотом, единственным достоинством которого было отсутствие рукоприкладства и стрельбы по народным избранникам. Почитатели премьера немедленно углядели в нем «российского Бисмарка». Создателю великой Германии тоже пришлось распустить парламент и изменить избирательный закон.