Интересно в этой связи привести слова Мишеля Фуко, сказанные после выхода в свет книги «Слова и вещи» (1966 год):
Я постараюсь передать, чем было для меня в течение всей моей жизни «écriture». Помню, и это мое самое свежее, хотя и не самое давнее воспоминание <…> с каким трудом в начальной школе мне удавалось писать правильно. То есть писать по образцам прописей. Я думаю, я даже уверен, что в моем классе, и даже в моей школе, я писал хуже всех. <…> В первом классе меня заставляли часами писать по прописям, настолько мне было трудно правильно держать ручку и выписывать знаки письма [10, с. 3].
Дальше, напомнив, что отец был хирургом, Фуко говорит:
Может быть, я променял отцовский скальпель на ручку. <…> Я променял шрамы на теле на граффити на бумаге. <…> Может быть даже, лист бумаги для меня – это как бы чужое тело [10, с. 3].
Я постараюсь передать, чем было для меня в течение всей моей жизни «écriture». Помню, и это мое самое свежее, хотя и не самое давнее воспоминание <…> с каким трудом в начальной школе мне удавалось писать правильно. То есть писать по образцам прописей. Я думаю, я даже уверен, что в моем классе, и даже в моей школе, я писал хуже всех. <…> В первом классе меня заставляли часами писать по прописям, настолько мне было трудно правильно держать ручку и выписывать знаки письма [10, с. 3].
Дальше, напомнив, что отец был хирургом, Фуко говорит:
Может быть, я променял отцовский скальпель на ручку. <…> Я променял шрамы на теле на граффити на бумаге. <…> Может быть даже, лист бумаги для меня – это как бы чужое тело [10, с. 3].
