Единственное, чего они пока еще не сознают, размышлял про себя Далтон, это прочность клетки, безопасность плена. От работы и лабораторная крыса получит наслаждение; его дадут предписанная нравственность, уверенность; осознание призвания, истоков. Сила без цели – сущая западня, истинный паралич. Свобода безграничного выбора – удел не человеческих умов.

На секунду у Далтона проклюнулось в голове семечко полузабытой мысли, что ему, возможно, стоит произнести напутствие. Предупредить: доступ, который они вот-вот получат, станет чем-то слишком большим, чтобы позволить себе и малейшую слабость, и слишком малым, чтобы реализовать их силы. Он подумал: «Вы входите в круг собственного разрушения, седлаете колесо собственного везения, и вместе с ним будете подниматься и падать. Вы будете гибнуть и воскресать в некой новой форме, оставляя свой пепел после падения».

Рим гибнет, хотел сказать он. Все разрушается. Вот и вы познаете разрушение.

Познаете, скоро.