Однако если все остальные толпу лишь сдерживали, то натиск ее сломил не кто иной, как Галад. Атаку он встретил так, словно ожидал очередного танца на балу, беззаботно сложив руки на груди, даже не потрудившись обнажить меча, пока озверевшая толпа не оказалась в нескольких шагах от него. Тогда он затанцевал, и вся его грация мгновенно превратилась в несущую смерть отточенность движений. Галад не сдерживал нападавших — он прорубал путь среди них, свободную тропинку шириной в размах своего меча. Иногда на него наваливалось по пять-шесть человек разом, вооруженных мечами, топорами, ножками от столов, но лишь на то короткое время, за которое они умирали. В конце концов вся их ярость, вся жажда крови не выдержала противостояния с Галадом. От него, дрогнув, начали отступать, а потом побежали, бросая оружие. Удиравшие же следом обегали Галада стороной. Когда нападавшие исчезли, откуда явились, он стоял от шайнарцев шагах в двадцати, один среди мертвецов и стонов умирающих.