Говорил я вам, что вы принимаете за сумасшествие необыкновенную остроту моих чувств? говорил?… Ну, так вот в эту самую минуту я услышал тихий, глухой, частый стук, точно тиканье часов, завернутых в вату. И этот звук был мне хорошо знаком. Я знал, что это бьется сердце старика. Бешенство мое усилилось, как храбрость солдата разгорается от барабанного боя.
Но я все еще сдерживался и стоял смирно. Я едва дышал. Я держал фонарь неподвижно. Старался, насколько возможно, удерживать луч на одном месте. Между тем адский стук сердца усиливался. С